Радикализм это, прежде всего массовая обида и социальное недовольство.

Фаур Тимур, Inpress.ua

Телешун Сергей Александрович

Доктор политических наук, профессор. Политический эксперт. Заслуженный деятель науки и техники Украины. Заведующий кафедрой политической аналитики и прогнозирования, директор Института  государственной службы и органов местного самоуправления Национальной Академии государственного управления при Президенте Украины.

«Сегодня есть элементы гражданского конфликта, предреволюционной ситуации и даже войны»

Вопрос:Сергей Александрович, насколько в Украине сегодня актуальной остается проблема радикализма?

Ответ: Во-первых, для того, чтобы четко ответить на этот вопрос, необходимо определиться в дефинициях, которые дают возможность понять, что такое радикализм и чем он отличается от экстремизма и терроризма. В частности, радикализм происходит от слова «корень», а это значит, что носители  этого политического течения в той или иной мере склонны к решительным  мерам и крайним политическим решениям во имя реализации собственных принципов и идеалов. То есть, прежде всего, мы говорим о том, что на сегодняшний день в Украине  есть социальный заказ на политические идеи и действия направленные на решительное то есть «коренное» изменения существующих институтов власти и  гражданского общества, которые, поихмнению неспособны адекватно реагировать на угрозы социального, гуманитарного и политического характера. Кроме того  радикализм проявляется  в ключевые кризисные  периоды истории, когда социальная структура общества  деградирует,  а политико-экономический истеблишмент становится неэффективным и социально безответственным. Социальное раздражение  подавляющего большинства украинских граждан так называемой  - политической элитой, независимо от ее  идеологической окраски, приобретает такой массовый характер, что ставит под сомнение существующий социальный договор,  политические традиции и институты государственной власти , а также  старого уклада жизни.Потребность в  «революции», «низвержении» и «перезагрузки» всего, что оказалось неспособным слышать и реагировать рождает радикалов, а они гражданский  конфликт, который  ставит под сомнение легитимность неэффективных институтов государства.

Вопрос: Скажите, какие сегодня существуют формы радикализма?

Ответ: Разные. Это:  идеологические и культурологические течения;  политические партии; общественные  организации и движения, которые  реализуют себя как  в сфере,так называемых «адвокатских услуг»,  так и в сфере «сервисной помощи». Речь идёт о формировании параллельных структур власти и нового социального лифта способного в лице радикалов стать посредником между «своими» и « чужими» .То есть: властью - оппозицией, государством – гражданским  обществом – человеком, корпорацией – физическим лицом и т.п.. Технологии достижения поставленных целей  радикалами делают их «революционерами»,«экстремистами » или же «террористами».

Зачастую это студенты, продвинутые рабочие,  то есть люди со средним специальным и высшим образованием, до 35 лет, часто не семейные. Часто к ним присоединяются люди среднего и старшего поколения, которые имея уже сложившийся жизненный опыт, надеются быть полезными обществу. Часто они чувствуют себя не нужными, ищут где можно реализовать свой потенциал. Они ещё хотят сказать своё слово и быть  услышанными, не зависимо от формы выступления..

Так вот, первое - есть потребность общества в радикализме как ответ на неэффективное управление и отсутствие социального лифта.

 Второе - работа специальных служб, зачастую, когда спецслужбы не хотят работать, а политики выполнять грязную работу, они используют радикальные организации как средство влияния. В свое время это были Приднестровье, Чечня, Грузия, Абхазия, другие горячие точки по периметру Украины.

Третье -  инструмент влияния основных финансово – политических групп, которые через финансовые и информационные каналы поддерживают радикалов защищая свои корпоративные интересы.

Четвёртое - партийные сателлиты в виде военно-патриотических, спортивных и культурологических организаций. Они их финансируют, они этих людей  забирают потом по партийным спискам, прикрывают, оказывают медицинскую и финансовую помощь.

Пятое- «административные проекты» - «радикалы под ситуацию», так называемые «титушки».

 Хотя, я бы на сегодняшний день не говорил  о «титушках», как единственной силе  со стороны власти , потому что если раньше это были наемные отряды «заробитчан», то сегодня  радикальную нишу «антимайдана» пытаются занять организации типа  «Оплот» и ему подобных.

Еще раз подчеркиваю, сегодня возникает антирадикальный «майдан» не потому, что они хотят защищать власть, а потому, что  выступают  как средство антидавления. Любое давление рождает антидавление среди молодежи и политических сил различного спектра. И последнее - это так называемый внешний фактор, о котором скажем ниже.

Зачастую  живительной средой для радикалов есть интеллигенция,   прежде всего социально нереализованный средний  класс, который в условиях социальных потрясений и экспериментов чувствует себя выброшенным из  процесса управления обществом  и государством.  Они сильно раздражены и готовы к формату жесткого и быстрого ответа на простые. но не решённые вопросы. Их раздражают прописные кумиры из власти и оппозиции, они не верят в слова, они ждут поступков. Это люди достаточно образованы, относительно социально стабильны, среднего возраста,ориентируются на молодежь до тридцати лет,, разочарованы и не собираются долго ожидать ответов от других, имеют собственную точку зрения на события в Украине и за рубежом . Готовына самопожертвование и зачастую противостоят эволюционному пути развития, будучи уверенными, что по «дороге политических реформ их снова кинут». Фамилия тех , кто это сделает - роли не играет.

Вопрос: Как Европа решала эту проблему, ведь там, этот вопрос был намного острее, чем сейчас в Украине?

Ответ:Что же касается вашего вопроса то там несколько иная ситуация. В Европе радикализм зачастую замешан на национально-освободительной борьбе с разными видами политических составляющих. Как пример  ИРА — Ирландская республиканская армия и ШинФейн,  баскские организации и так далее. Вместе с тем там достаточно активно действуют и радикальные организации социально – политической направленности .  Особенно сильны они во Франции, Германии, Греции, Британии,  Испании, Италии и так далее. Это организации анархо-синдикалистского толка, левацкие  и праворадикальные экстремисты, «боевые автономные группы самообороны», спортивные ультрас , этнические и религиозные группы влияния и т.д.

В Украине это явления в стадии развития. Но, тем не менее, процесс подходит к моменту формирования «политической самостоятельности» радикалов. Они  сегодня воспринимают  лидеров «формальной» оппозиции,  как ситуативных союзников.

Второе. Радикальная оппозиция в лице молодежи и среднего поколения, склонны к  формированию собственных  политических сил и институтов власти и третье — радикалы сегодня ищут формат идеологии, независимо, будет ли она левой или правой, способной  реализовать и достаточно быстро, политическую агрессию и решительность в политический капитал. В частности, мы можем говорить о «Правом секторе»,»Тризебе», «Унсовцах» «афганцах», «чернобыльцах»,  «силовиках», спортивных ультрас  и так далее. Прежде всего мы подчёркиваем, что  в Украине радикальное движение возникло прежде всего, как реакция части населения, в частности, интеллигенции на отсутствие реальных механизмов влияния на принятия идеологических, политических, экономических решений в сфере государственного  управления. Они почувствовали себя лишними на чужом празднике жизни, они хотят быть нужными и услышанными как властью так  и оппозицией. Они уже не  «электоральная биомасса», они субъект украинской политики.

 «Радикал сегодня более близки к народу, нежели лидеры оппозиции и власти».

Вопрос: Готова ли парламентская оппозиция использовать радикализм как политический инструмент?

Ответ: Оппозиция не готова управлять радикализмом, она подстраивается под радикалов, но не управляет ими. Отсюда вывод. Первый. Те уступки, те переговорные процессы, которые происходят в Украине, не являются полностью легитимными, ибо не имеют поддержки большинства. Они могут создать только площадку для политических коммуникаций. Второе. Радикалы не принимают участие напрямую в контактах с властью, а значит, они оставляют за собой абсолютное право на действие в различной форме. И в-третьих, власть как и оппозиция, возможно пытается влиять на радикалов через посредников. Речь может идти о отдельных  бизнес структурах, спецслужбах, иностранных агентах, политических партиях , общественных организациях . Вопрос находится  в плоскости эффективности этих контактов, как  технологий влияния ключевых  политических  игроков на политический процесс. Реализуется радикализм в Украине в различных  формах — от экстремистских организаций, боевых групп в виде отрядов самообороны до политических структур, в виде политических организаций для участия в выборах.

Вопрос:Скажите можно ли сейчас говорить, что в Украине наблюдается общеевропейская тенденция возрастания популярности правых партий?

Ответ:Нет. Сегодня происходит радикализация политического движения вообще, независимо от того «правые они или левые». Агрессия человеческого индивидуума при современных технологиях  двадцать первого века приобретает планетарный масштаб. Мы можем говорить о популярности радикальных движений на трансатлантическом пространстве включая страны «золотого миллиарда»: США,  Европу, Азию. Мы с уверенностью можем говорить  о возникновении новых управленческих реалий и социогуманитарных вызовах. Любую власть в демократическом обществе не любят, но горе той власти , которая не способна объяснить  собственному гражданину  свои шаги в области политики и не указать на его приватные интересы в программах , которые эта власть и реализует на практике .Радикалы хотят, как мы с вами определили, очень быстро и кардинально  изменить мир.. Есть два варианта решения , первый – авторитарный второй солидарный, но все они базируются на эффективности, креативности и социальной ответственности основных политических и экономических игроков. К слову украинские  радикалы, по свидетельству зарубежных коллег, могут стать существенным катализатором для европейцев.

Украинцы  поставили на повестку дня вопросы социального, гуманитарного характера в контексте современных требований к правам  человека, которые, по мнению части европейских экспертов потеряли своё  истинное звучание. Обратите внимание защита национальной, гуманитарной, социальной идентичности сегодня громче  и громче звучат в странах Евросоюза.

Вопрос: Если говорить о государственной идеологии и радикализме, можно ли сделать вывод, что радикализм возник по причине отсутствия государственной идеологии в Украине?

Ответ: Нет, радикализм — это  глубокая социальная обида и раздражение, это нереализованность больших социальных групп. Обратите внимание, что гражданские войны, конфликты возникают  тогда, когда есть потребность у граждан  быть услышанными и когда существующие институты государственной власти являются неэффективными. Восстания и революционные события  происходят в период определенного социального подъема.Когда  у части населения есть возможность оглянуться на свою историю, проанализировать своё бытиё и оценить свои социальные перспективы.В первой части я с вами согласен – неэффективное социальное управление. Социальная ответственность власти, корпораций и общества перед индивидуумом. Особенно индивидуумом образованным и молодым, нереализованным.

Вопрос:Бездействие порождает радикализм. История наглядно нам показала это в 1933 году в Германии. Что должна сегодня власть предпринять, чтобы минимизировать влияние радикалов на политическую систему страны?

Ответ: Первое, эффективное управление. Второе, эффективная коммуникация. Третье, увеличение роли интеллектуалов в принятии решений. . Четвертое, — возможность прогнозировать последствия принятых решений.

То есть эффективная политика теперь строиться не по принципу демократического централизма, когда большинство управляет меньшинством или меньшинство навязывает волю большинству, а по принципу социальной ответственности в процессе реализации коллективных интересов с чётко определенными конечными пользователями   и группами мишеней. Я бы говорил не о пирамидальном управлении, а  о так называемом конусном или консенсусом управлении, способном интегрировать каждого  гражданина в функциональный процесс принятия решений.    «Социальный котёл» человеческого бытия должен иметь свой  клапан выпуска пара в виде «социального лифта»  общего пользования. Когда этого нет, пар вырывается там где  «тонко» - власть, правоохранительная и судебная система. Это формула радикализма.

Мы понимаем, что все не могут иметь равный доступ к тому, что ограничено. Но иллюзия действенности этого  механизмы  и надежда на возможную справедливость должна существовать и поддерживать  стабильность  институтов государственной власти и политического режима. Неверие и неуважение со стороны собственных граждан убивает легитимность любой власти и спасение только в механизмах политического доверия и нового социального договора, не путать с конституцией.

«Радикализм – показатель нездоровой системы управления»

Вопрос:Скажите, о люстрации украинской политической элиты было многое сказано на протяжении 23-х лет. Скажите, может радикализм — это ответ народа на очищение украинской власти как олигархов и воров?

Ответ:Прежде всего люстрация собственного достоинства, когда есть потребность научится уважать себя и других не с позиции денег и силы, а с позиции твоей полезности , эффективности , ума и адекватности. Главное выдавить с себя не только раба , но и жлоба. Необходимо научится  уважать не только нации и государства, но и отдельного  человека, не путать с эрзац человеком в виде «кресла», «кошелька» и «телеголовы». Радикализм – это не  только отсутствие денег и хлеба это  тотальное  неуважение к тому с чего нельзя получить прибыль. Есть потребность воспринимать человека не только как инструмент для получения прибыли, а, прежде всего как партнера в социальном диалоге и мироустройстве. Ибо власть  и политическая элита должна выполнять сервисную функцию, а не выращивать вождей, героев ведущих общество на бойню. Любая жертва есть платой за прогресс большинства,  а не  комфорт меньшинства в какие тоги благоденствия они не рядилось.

Когда-то  Президенту США Ф.Рузвельту задали вопрос, о возможности революции в Америке? На что он ответил, что в Америке не может быть революции по двум причинам: потому что каждый может себе позволить на Рождество купить индейку и заказать яблочный пирог. Возможно не все поймут сентенцию  начала ХХ века, но в этой фразе присутствует скрытый смысл : если я имею возможность жить как большинство и  моя мечта имеет перспективу  быть реализованной я буду поддерживать этот уклад жизни эти институты власти и эту страну которая мне это гарантирует. Стоит ли говорить , что в двадцать первом веке такой набор требований окажется ограниченным, но смысл в том, что «УКРАИНСКИЙ ПРОЭКТ»  должен стать конкурентным и  востребованным для миллионов граждан, которые своё будущее и будущее своих детей связывают с ним  Украина нужна прежде всего нам, а потом им ….

Вопрос: Скажите, вот сегодня уместно ли говорить о каком-то тождестве в Украине национализма и радикализма?

Ответ:Сегодня украинский политический класс действует в форматере «страха», как инструмента тотальной победы. Уверенность в том что страх поможет власти и оппозиции оказаться на политическом олимпе, заставляет их сжигать мосты и максимально радикализировать свои действия . А это значит, что мы уже  находимся я в состоянии латентной гражданской войны. Войти просто, выйти  без катастрофических потерь – сложно.Умение не только запугать оппонента, но и услышать его, а при возможности –убедить – свидетельствует о желании политиков  быть полезными обществу.  А желание и возможность  что то дельное  предложить, а самое главноереализовывать в виде  механизма социального диалога,  свидетельствует об эффективности и зрелости политической национальной элиты.

Вопрос: Если говоря в контексте геополитики, можно ли говорить о современном украинском радикализме как о геополитическом инструменте по дестабилизации политической ситуации в Украине.

Ответ: И да, и нет.Исходя из выше проведенного анализа такой инструментарий действует если в обществе созданы условия для возникновения и  развития радикализма. В Украине такая потребность есть, а значит всегда будет соблазн использовать это явление в собственных внутриполитических  и внешнеполитических целях. Основные геополитические игроки по моему мнению , через систему посредников и специальных методик уже работают на украинском радикальном поле оттачивая новые  модели поведения  общества в условиях латентного внешнеполитического конфликта интересов . В какой то мере Украина стала  новым «диким Полем» борьбы за новый геополитический порядок и региональный расклад

Вопрос:В электоральном плане «Свобода» до 2014 года являлась монополистом правой идеологии в Украине. 2014 год продемонстрировал восход возможной новой правой силы в Украине - «Правого сектора». Многие эксперты говорят о процессе институционализации в будущем «Правого сектора»  в политическую партию. Тогда как поменяется электоральная карта в Украине?

Ответ:Пока особенно никак. Речь идёт о перезагрузке  украинского политикума в полном объёме. Вы вспомните, акции протеста  оппозиции по вопросу Ю. Тимошенко, которые не смогли собрать  достаточное количество людей. И совсем иное - социальная обида, нереализованность  миллионов людей. То есть мы можем говорить, что в украинском обществе есть потребность в «Правом секторе», в УНА-УНСО, «Тризубе» в афганцах, в правом и левом радикализме. К слову на подходе  идеи левого радикализма, радикализма социального переустройства в формате двадцать первого века.

Мы говорим о правах человека в полном объёме, где политико–гуманитарные права идут в тесной связки с правами социальными. У нас особенно об этом не говорили, а надо бы. Ведь вопросы собственности , эффективного и прозрачного доступа ко всем видам ресурсов есть краеугольный камень эффективного государства. В этом аспекте целесообразно говорить о  перезагрузке всей политико-экономической и государственно – управленческой системе системы Украины, об эффективности политических и  государственных институтов,  о повышении роли как гражданского  общества, так и  отдельно взятого человека. Как то   Гегель сказал, что  политическая нация формируется на крови, а я бы позволил добавить   - на самосознании и собственном уважении.